Операция «Шедевр»  - Роберт Уиттман

— А комизарио?

— Санчес уговорил их дать нам еще один день.

— Отличные новости. Люблю хорошие новости. Здорово сработано!

Мы встретились у меня в номере в Meliá после обеда. В 17:00 все собрались, и Мотыка набрал номер Флореса.

Ответа не было.

За следующие четыре часа Мотыка пробовал еще пять раз. В девять часов вечера вмешался комизарио и остановил операцию. По его словам, все выглядело так, будто банда Флореса играет с могущественным ФБР. Он считал, что это очень хорошие преступники с очень хорошими информаторами. Возможно, они сообразили, что к чему. Или блефовали с самого начала.

— Вот что я вам скажу, — произнес он. — Нам неловко из-за всей этой истории, и мы приглашаем вас на ужин сегодня вечером. Мы угощаем.

Во время утешительного ужина в ресторане гостиницы настроение было мрачным. Что тут говорить? Мы возвращались с пустыми руками. Директор ФБР получит подробный отчет. Мы потратили впустую кучу денег и времени. Я все еще не мог поверить, что мы так быстро сдаемся. Но тут была замешана политика, поэтому я не проронил ни слова.

К десерту темы для беседы исчерпались, и мы замолчали. Джи тыкал вилкой в недоеденный пирог на тарелке. Мотыка безучастно уставился на бокал с сангрией. Комизарио ел ложкой толстый кусок шоколадного торта. Я взглянул на газету, лежавшую под локтем Джи, на заголовки международного издания USA Today. «Цены на жилье начали расти, экономика развивается. Губернатор Вентура выходит из гонки. На Западе бушуют пожары. Сенат говорит бейсболу: нужно проверять на стероиды…»

Телефон Мотыки зазвонил, выведя нас из ступора. Он заговорил по-французски.

— Oui?.. Oui? Bon, bon. Pas de problème, — Мотыка расплылся в улыбке. — Vingt minutes? Um, uh, l’entrée du Hotel Meliá Castilla?.. M-m-m-m… OK, à bientôt.

Он закрыл крышку телефона.

— Мы снова в деле. Фойе. Двадцать минут.

Мы ждали в фойе, расположившись в креслах с высокими спинками и дорогой малиновой обивкой. За нами стояла пара восточных сине-белых ваз — скорее всего, дешевые подделки. Полки на дальней стене были уставлены старинными замками. Насколько я мог судить, настоящими.

Мотыка заметил Флореса и Канделу в фойе и встретил их крепкими рукопожатиями. Они задержались на несколько минут, а потом агент подвел Канделу, чтобы познакомить его со мной и Джи. Флорес стоял примерно в шести метрах, скрестив руки на груди.

К моему удивлению, Кандела говорил по-английски.

Похоже, он был очень рад познакомиться с американским искусствоведом, и я ухватился за это, применив технику, которую называю «отвлекающим моментом». Вы устанавливаете контакт, найдя какой-нибудь общий интерес, никак не связанный с делом. Так вы усыпляете бдительность собеседника: он думает, что учит вас тому, чего вы не знаете. Этот прием я использовал, когда заставил Джошуа Бэра рассказать мне об индейских артефактах, и когда попросил Дениса Гарсию прислать мне заметки о пластине, и когда Том Марчано отправил мне копию закона о запрете на продажу орлиных перьев.

Я сделал первый выпад.

— Вы любите старинные вещи?

— Sí.

— Подойдите, хочу показать вам то, что мне действительно нравится.

Я подвел его под руку к дальней стене, к витрине со старинными замками. Несколько минут мы говорили о ремеслах и истории.

— Они из Севильи, — сказал он. — Севильские замки известны повсюду.

— Правда? — сказал я, притворяясь, будто мне интересно.

— Если хотите, я свожу вас в Севилью и покажу.

— Конечно, с радостью. Вы могли бы показать мне, что лучше купить.

Мы снова сели в красные кресла и заговорили о картинах. Я кивнул на Мотыку и сказал:

— Мой друг занимается денежным вопросом. Мое дело — картины.

Кандела улыбнулся. Я сказал ему, что сначала хочу проверить Брейгеля на подлинность. Он согласился, но чтобы убедиться, что мы поняли друг друга, я достал стопку фотографий украденных картин.

— Брейгель, — сказал я, выбрав карточку с картиной. — «Искушение святого Антония».

Он посмотрел на меня вопросительно.

— Брейгель, — повторил я.

Кандела изучал бумажную распечатку.

— Это из ФБР, — сказал он. — Этот список из ФБР.

Я затаил дыхание. Кандела соображал лучше, чем я думал. Фотографии действительно были с публичного сайта ФБР. Я скопировал их и вставил на пустые страницы, полагая, что это просто репродукции картин. Но Кандела сразу узнал размеры и форматы с сайта бюро. Видимо, он следил за расследованием своего ограбления.

Пытаясь скрыть ужас, я решил как можно меньше врать. Улыбнувшись, сказал:

— Вы узнали их, да? Точно, сайт ФБР. Единственное место, где я смог найти все фотографии.

Кандела искренне рассмеялся.

— А, интернет! Да, у ФБР лучшие снимки.

Я тоже засмеялся, стараясь не вспотеть. Вот это прокол. К счастью, пронесло!

Кандела взял пачку фотографий и начал просматривать их, помечая галочкой картины, которые пока есть в наличии, и крестиком те, что он уже продал.

Когда он закончил, я сказал:

— Вы продали уже семь?

— За восемь миллионов.

Я не знал, верить ли ему.

— Неплохо, — ответил я.

— Давайте я лучше покажу Фудзиту? Он меньше. Умещается в чемодане.

— Нет, нет, — настаивал я. — Брейгеля.

— Хорошо, поехали, — сказал он, вставая. — Отвезу вас к картине.

Мы не были готовы к тому, что придется куда-то ехать, и я беспокоился, что испанцы подойдут и все испортят, если мы направимся к выходу.

— Я никуда не поеду, — сказал я, изобразив испуг. — Вы принесете мне картину, я посмотрю на нее. Я специалист в искусстве, а не в вашем бизнесе.

Кандела понимающе улыбнулся. Он повернулся к Мотыке.

— Все верно, он же не такой профессионал, как мы. Он боится.

Кандела встал.

— Тогда завтра днем.

Мы пожали друг другу руки.

Мотыка проводил его к Флоресу, все еще стоявшему в шести метрах от нас. Я не слышал, о чем они говорили, но подумал, что они обсуждают встречу.

Я посмотрел на часы. Было около часа ночи.

На следующий день, за несколько минут до прибытия Канделы в наш номер, я задремал, опустившись в кресло.

Проснулся оттого, что на меня уставился испанский тайный агент.

— Как ты можешь спать? Ты не нервничаешь?

Я понимал, почему волнуется он. Он охранял пятьсот тысяч евро, а вооружен только крошечным пистолетиком с пятью патронами. Каждый день он вынимает банкноты из банковской ячейки, а вечером отвозит обратно. И его карьера под угрозой всякий раз, когда он берет деньги. Я сказал: